Диджитализация насилия: Сталкинг, буллинг и порноместь

Информация открыта и доступна, но у прогресса есть темная сторона. В мире более 6 млн человек становятся жертвами сталкинга – преследования с целью мести и контроля. Причем агрессорами часто выступают бывшие партнеры, а защититься с помощью закона в Украине малореально.

Представители ЮНИСЕФ отмечают: 90% украинских интернет-пользователей от 15 до 24 лет сталкиваются с угрозами насилия, буллингом и притязаниями. Страх и чувство униженности могут формировать отшельнический образ жизни, алко - и наркозависимость.

Насколько проблемы цифрового насилия актуальны для Украины? Как защитить себя и близких от потенциальной опасности? Как реагировать на первые и последующие проявления агрессии? Что стоит сделать на уровне закона, чтобы предотвратить такие преступления?

Узнайте ответы на эти и другие вопросы и спросите то, что интересует лично вас.

Добрый день. Приветствуем вас на онлайн-конференции Depo.ua. Наша сегодняшняя тема – "Диджитализация насилия: Сталкинг, буллинг, порноместь". Наши гости – Мария Гурьева, специалист по медиа и коммуникациям Amnesty International Украина и Богдан Мойса – аналитик правозащитного департамента Международного фестиваля документального кино о правах человека DocudaysUA.

- Насколько проблема цифрового насилия актуальна для Украины? Изменилось ли что-то за последние пять лет?

М.Г.: - Актуальна настолько, насколько цифровые технологии являются актуальными для Украины или другого государства. Люди используют технологии для проявлений насилия как элемент коммуникации не только, чтобы получить что-то хорошее – это не только образование или обмен информацией, но и для того, чтобы навредить людям. И поэтому мы стараемся привлекать внимание к этой теме и к теме прав человека в сфере интернет-технологий. Потому что именно там люди достаточно незащищены. Если они не знают, как себя защитить, они могут страдать от такого насилия.

- Кто потенциальная жертва цифрового насилия? Есть ли какая-то статистика – женщины-мужчины, какая возрастная категория?

М.Г.: - В нашей дискуссии, которую мы будем проводить в рамках DocuDays 29 марта в 12:30 в Izone (Набережно-Луговая, 8), мы сосредоточились на трех феноменах – сталкинг, буллинг и порноместь. Среди этих феноменов наиболее уязвимыми являются женщины. Хотя и женщины, и мужчины, и девушки, и парни с одинаковой вероятностью могут стать жертвой подобных феноменов.

- Богдан, возможно, у вас есть статистика по разным странам? Вы работаете в сфере кино. Возможно, есть данные, где этому аспекту больше уделяют внимание в правозащитной деятельности, и где больше всего страдают?

Б.М.: - То, что мы работаем с информационными технологиями, то, что они развиваются, заметно и на международном уровне. Совет Европы в 2014-м, в 2018-м выпускает документы и рекомендации Кабинета министров относительно защиты прав человека в рамках использования информационных технологий. И по кибербуллингу, и по кибергруммингу есть определенная статистика по Британии, Финляндии. Но по Украине интересно то, что и судебная практика, которая нарабатывается после внесения изменений в законодательство, где включено понятие буллинг, то, например, из менее 10 протоколов, которые попали в суд, в трети говорится об использовании информационных технологий. На самом деле это явление очень распространенное. А почему оно сейчас активизировалось... Наверное, и мы стали об этом говорить, про эти угрозы, поэтому они попали в информационные поле.

Что касается детей - они одни из наиболее уязвимых категорий. И где найти эту грань с вмешательством в частную жизнь и защитой.

- Как бы вы посоветовали сохранить приватность ребенка и в то же время защитить его от проявлений агрессии, вовремя это заметить.

М. Г.: - Если говорить о детях, здесь огромную роль играет образование и осведомленность детей о своих правах, а также определенные правила и вещи, которые нужно делать, если вы активны онлайн, а сейчас все дети активны онлайн, и это неотъемлемая часть жизни. С двух-трех лет дети уже могут что-то там делать в смартфонах. Поэтому просвещать детей в плане информационной безопасности очень важно. И это образование должно включать в себя информацию о том, как создавать надежные пароли, как не выкладывать конфиденциальную информацию онлайн. Как не распространять фото, которые могут потом быть использованы против самого ребенка и семьи. Много кто пытается сказать, что важен контроль родителей. И, наверное, это так, как и в любой деятельности несовершеннолетнего ребенка. Но в первую очередь важно, чтобы ребенок сам понимал, что можно, а что нельзя, и к каким последствиям это может привести. Сейчас мы видим, что те случаи, когда цифровая идентичность человека воруется и используется, случается со взрослыми людьми. Это люди, которые делали достаточно очевидные ошибки онлайн, выкладывали фото с отпуска, фото своей семьи, какие-то очень частные фото, которые потом были использованы против них. Здесь важно знать основы цифровой безопасности, как правильно вести себя, не выдавать больше информации о себе, чем вы хотели, а также знать, что может быть опасным.

- Есть ли какие-то соцсети, которые можно назвать более опасными, чем другие? Или интернет-площадки...

М. Г.: - По моему мнению, вопрос не в самой сети, это, в конце концов, инструмент. Вопрос в том, что вы там делаете, какую информацию выкладываете, как взаимодействуете с другими. Facebook именно так и используют активно. Например, один из вопросов, которые мы будем поднимать, - это порноместь. И по британской статистике, Facebook – один из главных ресурсов, где распространяется подобная практика. Так же YouTube, Instagram. Все эти платформы пытаются сейчас, увидев проблему, внедрять новые алгоритмы, политики, чтобы помочь людям защитить информацию. Например, сейчас в Европе ввели новое законодательство относительно так называемых GDPR – это когда вы должны давать положительное согласие ресурсам на использование ваших личных данных. Это в определенной мере позволяет вам защитить себя, потому что раньше сайты собирали о вас много информации – что вы делаете, где находитесь, в какие кафе ходить, сколько раз и какими авиалиниями пользуетесь и так далее. Сейчас для того, чтобы эту информацию собирали и хранили, вы должны дать согласие. Если не дадите, они не будут иметь на это право. Надо смотреть, насколько это будет работать на практике. Но то, что такие шаги делаются, на самом деле очень важно.

- Украина приняла закон по противодействию буллингу, но остались определенные законодательные прорехи. Какие нужно акты и нормы имплементировать, чтобы больше защитить наше общество от цифрового насилия?

Б.М.: - Сейчас судебная практика по закону по противодействию буллингу только нарабатывается. Но, например, уже заметно... Например, одно из судебных дел: протокол составили из-за того, что в школе девочка избила одноклассницу. Но не зафиксировано то, что перед этим этой девушке угрожали ее же одноклассницы. То есть в этой части определение буллинга только включает слова: в том числе, через использование информационных технологий. Но как на самом деле оно будет использоваться – это одна сторона. Другая – закон говорит о системе образования. Это, бесспорно, правильно. Там определенные полномочия возложены на Министерство образования, вопросы, которые возложены на образовательного омбудсмена. Но если говорить о цифровой безопасности, ее надо рассматривать не только в системе образования. Буллинг распространен не только в образовательной среде, но и более широко. И, вероятно, как раз здесь относительно полномочий, которые могут иметь провайдеры... Сейчас это, конечно, трудно сказать, как именно это должно рассматриваться. Относительно полномочий... нужно здесь привлекать органы полиции, но какой именно. Достаточно превенции для детей, или нужна киберполиция. В этом аспекте нарабатываем, как именно должно выглядеть законодательство.

- Сейчас уже есть какие-то инициативы, чтобы усовершенствовать эту сферу?

М. Г.: - Я бы, возможно, к предыдущему вопросу добавила по поводу сталкинга. Киберсталкинг есть. Сталкинг физический. Сталкинг – это систематическое преследование человека, которое подается в форме ухаживаний, симпатий. Это могут быть регулярные сообщения, регулярные подарки, слежка за человеком – куда он идет, что он делает, когда сталкер приходит на работу к этому человеку регулярно. Это происходит систематически, человек озвучивает свои возражения. Сталкер знает, что другой человек не хочет получать знаки внимания, но продолжает это делать, это обычно приносит человеку большой дискомфорт, а вообще это может привести к серьезным последствиям, таким как депрессия, потеря работы. Сталкинг, как и буллинг, здесь физическое и киберсферы очень связаны. И в большинстве случаев преследования происходили как оффлайн, так и онлайн.

В Украине очень активно сейчас обсуждается ратификации Стамбульской конвенции, это документ Совета Европы по противодействию домашнему и гендерно обусловленному насилию, насилию в отношении женщин и детей. В Украине приняли хорошие законы относительно предотвращения домашнего насилия, но в связи с достаточно иррациональными возражениями со стороны консервативных групп, Украина отказывается ратифицировать Стамбульскую конвенцию. И именно в Стамбульской конвенции прописана необходимость криминализировать сталкинг. То есть сейчас жертва сталкинга не имеет, куда обратиться, не имеет легальной защиты. Если она придет в полицию, ей ничем не смогут помочь, потому что ни один из отдельных компонентов сталкинга не является противозаконным. То есть, не является противозаконным написать кому-то письмо. Это не противозаконно – прийти к кому-то не работу. Но в совокупности все эти действия – большая угроза для человека. И в Украине, к сожалению, этого нет. В других странах есть законодательство, которое криминализирует сталкинг – это США, Великобритания, Австралия, Германия, Италия и много других стран. В Украине с этим достаточно пробелы.

- Какое наказание предусмотрено самое суровое в западных странах за сталкинг?

М. Г.: - Это может быть штраф в размере нескольких тысяч евро, предписание не приближаться к человеку, пять, а то и десять лет заключения. Это зависит от серьезности причиненного ущерба.

- Куда может обратиться человек, которого преследуют? Если физического насилия не оказывают, но ходят шаг за шагом?

М. Г.: - Очень часто сталкинг может перерасти в насилие, реальную угрозу человеку. Но в Украине обратиться некуда. Все, что можно, - обратиться на горячую линию или в психологическую помощь. И то, что нужно делать, это, наверное, обращаться к правительству, обращаться к различным организациям с требованием ратифицировать конвенцию, чтобы сталкинг был криминализирован. Тогда запустится механизм. Начнет вырабатываться судебная практика. Требовать, чтобы таким образом можно было обеспечить защиту. Потому что сейчас ничего подобного нет.

- Что посоветуют такому человеку, если он позвонит психологам? Какие есть базовые рекомендации?

М. Г.: - Это надо спрашивать у психолога, это очень деликатный вопрос, и здесь нет универсального рецепта, что делать, чтобы уберечься от сталкера. Потому что люди разные, и разные ситуации. Если у человека есть такая проблема, стоит обратиться к психологу, и, по крайней мере, попытаться обезопасить себя психологически. Хотя, к сожалению, Украина не может обеспечить пострадавшим от сталкинга никакой адекватной защиты. В принципе, так же как и от буллинга. Если это о детях, - да, но если речь идет о взрослых людях, которые могут получать очень серьезные онлайн-угрозы... Это могут быть и журналисты, и активисты, которые очень часто становятся жертвами подобного. В Украине, к сожалению, нет адекватной защиты. То же самое касается и так называемой порномести. Это когда изображение человека используется без его согласия, чтобы навредить репутации. Здесь тоже в Украине защиты нечего и искать.

- А в других странах за такое могут посадить? Например, если кто-то поделится совместным фото. Если есть мужчина и женщина, и мужчина выкладывает фото, на котором они обнаженные...

М. Г.: - Тут вопрос согласия. Если это сделано без согласия и, особенно, с намерением навредить, это может иметь серьезные последствия.

Бы.М.: - Я бы хотел вернуться к вопросу кибергрумминга в отношении детей. Украина ратифицировала конвенцию Совета Европы о защите детей от сексуальной эксплуатации, сексуального насилия. Но, к сожалению, законодательство на сегодня не имплементировано в отношении конвенции, и, в том числе, кибергрумминга. Здесь тоже есть проблемы, как с этим работать. Есть предложенный законопроект, но, к сожалению, он не полностью соответствует практике. И в этом направлении тоже должна работать имплементация конвенции.

- В программе DocuDays есть фильмы, посвященные этой проблематике?

Б.М.: - Да, в этом году тематика фестиваля DocuDays связана с диджитализацией прав человека и, собственно, несколько фильмов касаются этого вопроса. И дискуссии, которые этого касаются, правозащитные, начиная с 23 марта. И фильмы, которые как раз касаются вопроса приватности, использования информационных технологий, защиты прав человека в области информационных технологий, обеспечение прав человека.

- Возможно, можете посоветовать компьютерные приложения, которые сделают общение онлайн безопаснее?

М. Г.: Существует на самом деле очень много продуктов, как бесплатных, так и платных. И все зависит от целей. Но одна из основных целей – защита паролей. И одна из основных рекомендаций будет, например, - не использовать один пароль для всех ресурсов. Потому что очень часто вы могли слышать про скандал с утечкой паролей. И специальные программы методом подбора подставляют пароли. И если у вас, во-первых, пароль на один ресурс – например, качаете фильм, ставите туда простой пароль, и он легко взламывается, злоумышленник может подставлять этот пароль в другие ваши ресурсы, надеясь, что вы его снова использовали. То же касается использования очень простых паролей – 12345, QWERTY. Тоже очень распространены, но они подбираются очень просто. И это делают не люди, а программы. И очень важна, например, установка двухэтапной верификации. Это когда вы вводите пароль, а затем должны получить код СМС или код на другую программу. На верификаторе должны еще раз ввести его. То есть если злоумышленник не имеет телефона, он не получит доступа к данным, а вы получите сообщение, что другой человек пытался попасть в почтовый ящик или ваш Facebook. Также есть другие ключи доступа, чтобы сделать все более безопасным.

Важны правила распространения личной информации – то, о чем я говорила сначала. Не выкладывать личных фото. Вы можете быть осторожны сами онлайн, выкладывая ваши фото, но стоит помнить, что есть друзья, которые вас тегают, которые размещают фото без вашего ведома разнообразных событий. И если у вас нельзя подобрать ключ к вашей информации, это можно сделать через ваших друзей. Поэтому тоже важно доносить информацию, как им вести себя с вашими данными в том числе.

- Где в странах Западной Европы проходит граница: какое фото со своим другом я могу распространить, а какое не могу?

М. Г.: - В контексте порномести граница лежит там, насколько это фото может нанести вред другому человеку, его репутации, унизить его. И, безусловно, это согласие этого человека.

Б.М.: - Одно из решений Европейского суда по Финляндии, когда использовали идентичность мальчика, когда разместили на странице интернет-знакомств объявление от 12-летнего мальчика. Его не могли удалить как раз из-за использования фото, и европейский суд обязал, чтобы страна регулировала эти вещи, чтобы провайдеры проверяли. Возможность скрыть эти вещи – тоже на самом деле важно. Что говорит юридическая практика, - здесь опять же желательно было бы стирать, чистить время от времени информацию. Чтобы не было программ, которые следят. Относительно определенных практик, которые нарабатываются...

Опять же, относительно взаимосвязи... нужно блокировать определенные сайты, на которых может быть запрещенный контент, например, в ситуации с детьми. И здесь часто есть грань между свободой выражения мнений и защитой. Например, ситуация в Британии. На сайты устанавливали фильтры относительно незаконного или вредоносного контента. Но на самом деле здесь достаточно тонкая грань. И советуют по крайней мере определенные маркеры ставить. Особенно на частных компьютерах или на компьютерах в школе, чтобы родители понимали. В рамках информирования, какой контент может быть вредным, как от него уберечься.

- Что значит "маркеры"? Это родители ставят на компьютер ребенка?

Б.М.: - Как раз советуют, чтобы на школьных и частных компьютерах были эти маркеры. Но нужно, чтобы это делала страна – правительство или в пределах провайдеров. Возможно, чтобы родители знали про эти маркеры, что есть определенные сайты, контент на которых может подлежать определенной маркировке. И они сами это могут делать.

М. Г.: - Добавляя к этому, по поводу баланса между свободой слова и цензурой, например, на России, по закону, все сми должны должны маркировать "18+" все продукты, которые включают информацию о ЛГБТ. Это не тот контент, от которого нужно оберегать детей. Это часто информация, связанная со здоровьем, социально значимая информация. И, тем не менее, государство налагает такую обязанность. Здесь очень легко перейти к цензурированию. Если государство получает инструмент контроля за контентом – что разрешено, а что нет, - это уже прямая дорога к тому, чтобы блокировать определенный невыгодный, например, политический контент, и, соответственно, формировать совершенно искусственную, выгодную для государства картинку мира. А дальше - это уже дорога, чтобы отключить свой Интернет от мира – то, что сейчас есть в Китае. И то, что Россия обсуждает. Чтобы контролировать эту среду, вытеснить нежелательный контент, чтобы иметь Интернет под своим контролем. Очень важно держать этот баланс. И поэтому моя идея именно в важности образования относительно того, как отличить хороший контент от плохого, фейк от настоящих новостей, опасные сайты от безопасных, какую информацию выдавать, а какую не выдавать. Человек под свою ответственность понимает, как этим распоряжаться, понимает риски.

- Есть ли случаи, когда такие занятия включены в школьную программу?

Б.М.: - В мире нарабатывается многочисленный опыт – не только с детьми и не только в школах, но и с родителями. Но такая практика уже есть и в Украине. Ее нельзя считать системной, но, по крайней мере, и ювенальная полиция с этим работает, и несколько организаций, имеющих такие программы. Сейчас МОН нарабатывает определенные программы. Но опять же есть действительно правильный путь – так, как советует и комитет по правам человека ООН, и Совет Европы. Что программа не только должна быть с детьми, но и так же с родителями.

Потому что опыт Британии Совет Европы критиковал. Достаточно тонкая эта грань, очень опасно, чтобы государство устанавливало фильтры, или через провайдеров. Родители должны знать, что может нести тот или иной контент, и такие общие вещи.

М. Г.: - Более того, мы знаем правило: что запрещено, то наиболее привлекательное, особенно для детей. Эти фильтры могут только больше внимания привлекать – что же за этим контентом кроется...

- Эти фильтры, наверное, легко и обходятся, например, с помощью VPN...

М. Г.: - Безусловно. Тем более, что сейчас некоторые дети подкованы в технологиях часто больше, чем родители. И те ограничения, которые родители могут установить, могут очень легко детьми быть обойдены. Ребенок, не будучи подготовлен к использованию такой информации, к пониманию, что это и что с этим делать, окажется в еще большей опасности, чем если ему было бы все априори разрешено, она знал, как с этим поступать.

- Как считаете, насколько бы помогли регулярные занятия с психологом – когда в школьную программу включены обязательныеі беседы, психологическая грамотность, снижение градуса насилия. Есть ли такие примеры, насколько эффективно это могло бы быть?

Б.М.: - Примеры на самом деле есть. Они через центры социальных служб или другие учреждения, общественные организации. Здесь важно, какое количество этих занятий должно быть, в чем они должны заключаться. Важно, чтобы дети понимали, как работать с информацией. Как защититься в случае того, что против них применяют определенные информационные технологии – их одноклассники в школе, другие дети. Чтобы это было понятно – что надо делать, как защищаться. Опять же, психологическая помощь действительно нужна жертвам и потенциальным жертвам. Как только появляются такие ситуации, с семьей тоже стоит работать. Потому что, к сожалению, выглядит так, по крайней мере по этим судебным решениям, особенно если это небольшой городок, где был какой-то случай, семья попадает в определенную ситуацию в той же школе – как дальше должен работать этот механизм... Просто должно ли это быть постоянными курсами, и какими именно, если мы говорим, например, о кибербуллинге. Важно, чтобы дети знали, как работать с информацией, как защититься.

М. Г.: - Есть статистика. Британская, украинской я такой не знаю, про уровень суицидов у детей и подростков, который связан с тем, что детей буллили в школе, или они становились жертвами кибербуллинга. То есть, подобные встречи и занятия – наверное, нужно смотреть тоже, в какой форме это должно быть сделано. Может ли это предотвращать суициды и помогать детям, собственно, говорить об этих проблемах вместо того, чтобы закрываться в себе.

- Когда мы говорим о цифровом насилии, обычно имеем в виду личные мотивы. А распространены ли в Украине стандартные практики мошенничества с помощью кибернасилия?

Б.М.: - Есть сообщества, которые предлагают определенные вещи. Например, в том числе, связанные с мошенничеством – или своего рода игру, или какой-то квест, участие в определенной программе, где надо что-то вкладывать. Это на уровне сообществ. Может, определенные сайты, которые связаны, например, с компьютерными играми, которые предлагают объединить людей. А потом начинается игра, и оказывается, что это может быть довольно сложно. Но, опять же, говорить о том, что есть определенная системная статистика, - очевидно нет. А потом, когда происходят определенные ситуации, уже появляется информация в СМИ и социальных сетях.

М. Г.: - Статистики точно по Украине нет. Популярным видом мошенничества является так называемый фишинг. Попытка украсть цифровую идентичность – когда вы теряете доступ к социальным сетям, почте, от вашего имени начинает рассылаться в лучшем случае спам, а в худшем случае - какие-то другие сообщения. Например: "Я попал в беду, перечислите мне на карту деньги, потому что очень надо".

- Или надо заплатить деньги, чтобы это прекратилось...

М. Г.: - Да. Или там: "Сейчас все ваши данные исчезнут, если не заплатите". Ну и так далее. С одной стороны, это техническая сторона. Это, опять-таки, фишинг. То есть: не вводите ваш пароль там, где вы не уверены. Иногда вам могут прислать сообщение, которое внешне выглядит как, например, Gmail, и опросить верифицировать ваш пароль. На самом деле это будет специальный сайт, вы вводите туда ваш пароль, и вы его теряете. Поэтому важно проверять, куда вы вводите этот пароль. Технический момент и психологический момент. Если конкретно вы стали целью похищения паролей – это больше делается программами, и вы можете просто попасть под раздачу из-за того, что ваш пароль слабый или вы что-то там не то сделали. Если же вы стали целью лично, за вами могут проследить, посмотреть, как вы живете, куда ходите. И так же подобрать ключ, чтобы получить у вас необходимые данные.

- Знаю, что на такие провокации ловятся люди пожилого возраста. Они не очень знакомы с технологиями. Можно ли так сказать?

М. Г.: - Опять же, по статистике, которой нет, можно предположить подобное. Но, на самом деле, и технологии социального хакинга настолько продвинуты, что человек, который считает себя абсолютно подготовленным, технически осведомленным и так далее, вполне может чисто на психологическом уровне купиться на какие-то подобные вещи. И от этого никто не застрахован.

- Раньше были истории с группами вроде "Синего кита", которые толкали детей на самоубийство. Можно ли сказать, что ситуация осталась позади?

Б.М.: - Есть группы, которые предлагают смертельные квесты – снимать, когда прыгают перед машиной или перебегают дорогу. Время от времени это появляется, с этим пытаются работать. Статистики, увы, нет в Украине, а была одна из социальных сетей – Ask.FM – в Европе, которая стала предметом разбирательства, в том числе, на Совете Европы. Это тоже связано с самоубийством. Это не только украинская ситуация, но, на самом деле, с каким-то превентивным средством довольно сложно. Опять же, если социальные сети будут нарабатывать свои подходы, то да, но, к сожалению, остаются смертельные квесты и игры.

- Какая мотивация у людей, которые начинают эти квесты, если там не требуются деньги?

Б.М.: - Здесь в основном подхватить: давайте снимем, кто лучше что-то сделает – например, бежать перед авто.

- Нет, я о тех, кто провоцирует такие истории, привлекает подростков...

Б.М.: - Трудно сказать о мотивации. На самом деле она может быть разной – от болезненной фантазии до одиночества, желания стать в центре внимания. Например, я это снял, сделал, и вы можете. Относительно групп, в которых пропагандируются самоубийства, типа "Синего кита", здесь еще сложнее найти мотивацию.

- Сейчас такое обострение из-за технологии, сейчас еще и такая эпоха бурная, что у людей немного едет крыша?

Б.М.: - Есть много гаджетов, люди в них погружаются. Многие живут в гаджетах, проводят значительную часть времени. Возможно, недостаток коммуникации, определенные виртуальные возможности.

- Я читала, что в США каждый 25-й хотя бы один раз сталкивался с угрозами порномести. Я так поняла, что в Украине такой статистики нет. Из чего можно судить, что эта проблема таки актуальная для Украины? Возможно, просто украинцы не практикуют такое издевательство?

М. Г.: - Эта проблема актуальна для всех стран, потому что здесь еще вопрос – насколько мы можем делить на страны, когда говорим об интернете. Потому что интернет-практики, которые возникают в Штатах, доходят до Украины за считанные часы. И наоборот. То, что распространяется онлайн, распространяется очень быстро между странами. Тут скорее между языками есть определенная задержка с переводом. Но, в любом случае, информация распространяется очень быстро. И проблема относительно того, что в Украине немного обращений по порномести, заключается в том, что некуда обращаться. Не за чем обращаться. Нет законодательства, неоткуда ждать никакой помощи. Однако то, что пострадавшие от этого феномена есть, это очевидно. Потому что технологии это позволяют.

Например, среди подростков активно распространяется так называемый секстинг – это обмен сообщениями и изображениями сексуального характера, который является основой для так называемой порномести. Подобные изображения есть у человека – изображения, которые можно использовать, чтобы скомпрометировать другого, отомстить, например, за разорванные отношения. Очевидно, что эти изображения с большой вероятностью могут быть использованы без согласия самого человека. Эта практика достаточно проста, очевидна, и, в худшем случае, она несет очень серьезные последствия для самого человека. По статистике, в Британии огромное количество пострадавших от этого феномена, и возраст абсолютно разный. В частности, среди полутора тысяч обращений три были от детей около одиннадцати лет. Эта практика распространяется и на такие категории людей. Соответственно, как признаются пострадавшие, она наносит огромную травму самому человеку. И, как признаются жертвы, это ощущение полной потери контроля над ситуацией, когда тот контент, который есть о вас в Интернете, компрометирующий. Это не то, на что вы давали согласие. И вы понимаете, что вы можете потерять работу, отношения, фактически всю свою жизнь только из-за того, что кто-то опубликовал правдивый или ложный снимок.

- Как рекомендуется поступать, когда начинается шантаж с угрозами обнародовать снимки или видео?

Б.М.: - Надо обращаться в суд и в полицию. Я хочу вернуться к количественным данным относительно детей. На самом деле в Украине есть горячая телефонная линия La Strada, которая уже в 2016-м фиксирует, в том числе, количество обращений, связанных с секстингом, кибербуллингом. И так же еще социологические исследования.

А вот насчет обжалования – все же стоит идти в суд.

- Есть какие-то практики по поддержке жертв порномести если не в Украине, то за рубежом?

М. Г.: - За границей можно наткнуться на различные сайты, которые предлагают информационную помощь – рассказывают, что это за явление, что с этим делать, как обезопаситься. Также объединение пострадавших людей. В основном, это женщины, которые делятся опытом, учат друг друга, что с этим делать. Работают на то, чтобы правительства соответствующим образом работали с законодательством. Такие сайты, информация онлайн. В основном она на английском языке. На украинском – горячая линия La Strada. Возможно, они могут дать серьезный совет относительно конкретных кейсов. Но по крайней мере в Украине пока мне не известно про активистские инициативы относительно порномести.

Б.М.: - Возможно, должны быть в системе противодействия насилию те институты, которые сейчас создаются – возможно, они могли бы это взять на себя.

М. Г.: - Возможно. Особенно в свете принятия законов по противодействию домашнему насилию. В вопросах сталкинга и порномести в большинстве случаев – это бывший партнер или партнерша. Поэтому в каких-то случаях такие действия могут подпадать под законы против домашнего насилия.

- Но, по крайней мере, защитить свои трудовые права в Украине реально, да? Если увольняют человека, который стал жертвой порномести...

М. Г.: - Вряд ли официальная версия будет, что человека увольняют за то, что онлайн появилось какое-то его фото. Хотя может быть как нанесение репутационного ущерба компании.

Б.М.: - К сожалению, неизвестно, насколько человек сможет защитить себя потом в суде. Потому что, скорее всего, формальным основанием для увольнения будет какая-то другая причина. Так, как оно есть при защите трудовых прав.

- Есть ли какие-то правозащитные или активистские инициативы, которые рождаются в последнее время, в области защиты от цифрового насилия?

М. Г.: - Пока сложно сказать. Скорее всего, есть. Но этот вопрос настолько нов и пока маловидим для Украины, по крайней мере, мне не приходят в голову такие организации. Но я могу просто не знать об организациях, которые вырастают из сообществ на местах.

Б.М.: - В сфере кибербулинга против детей есть определенные инициативы, и их немало. СтопБуллинг, "Нет буллингу в образовании и школе". Мы уже несколько раз упоминали La Strada – это то, что работает. Организация "Фонд благополучия детей" была одним из инициаторов законопроекта о противодействии буллингу. Есть несколько исследовательских организаций, как Институт исследования проблемы экстремизма, которые проводили социологические исследования, связанные с кибербуллингом. Есть организации, которые предлагают разбираться с жалобами.

М. Г.: - Относительно сталкинга и порномести – здесь еще сложнее.

- Можно ли сказать, что Украине не хватает активизма самих граждан?

М. Г.: - Amnesty International – активистская организация. У нас есть много активистов – как в Киеве, так и в регионах. Мы работаем над разными вопросами – это и права женщин, и вопрос деоккупации Крыма. И вообще, после Майдана украинское общество очень активно – есть множество организаций, инициатив. Каждый занимается определенными вопросами. Было много инициатив, направленных на противодействие гендерно обусловленному, сексуальному насилию. Помните флешмоб "Я не боюсь сказать", который приобрел огромный масштаб. Это была инициатива абсолютно низовая. Так же, как много других. То есть там, где права женщин и сексуальное насилие – там многое происходит. Насилие онлайн - также важная категория. Здесь происходит меньше. Но, возможно, из-за того, что этот вопрос пока недостаточно обсуждается. Но это быстро может измениться. Вопрос технологий, того, что происходит онлайн, то, насколько люди сейчас живут – 50% онлайн, если не больше. Этот вопрос становится видимым, и я абсолютно убеждена, что будет много инициатив, которые обратят свое внимание именно на сферу Интернета и прав человека в этой сфере.

Б.М.: - Появляются и международные проекты. Уполномоченный президента по правам ребенка сейчас начинает проект с Советом Европы по противодействию эксплуатации детей, сексуальной эксплуатации с использованием информационных технологий. Это должен быть многолетний международный проект. Возможно, речь пойдет о разработке определенных изменений в законодательство. И программы, в том числе, об ответственности, реабилитации жертв. Определенные инициативы тоже работают.

- Относительно DocuDays, какие еще два события вы могли бы посоветовать людям, которые заинтересовались этой проблематикой?

Б.М.: - Каждое событие, начиная с 23 марта: в iZone будут правозащитные мероприятия, несколько из них, 23-го, как раз будут связаны с той чертой – приватность и использование информационных технологий. В том числе, несколько фильмов. Тематика нынешнего фестиваля вообще полностью связана с темой информационных технологий и прав человека.

- В Украине документальных фильмов или по крайней мере проектов на эту тему нет?

Б.М.: - Проекты появляются. DocuDays работает, в том числе, с анимационными проектами, связанными с информационными технологиями.